Путешествие Тимофея Авоськина за пределы Солнечной - Страница 45

К оглавлению

45

— Как? И вы сутки молчали!

Я выхватил у капитана из рук конверт и поспешно распечатал.

Письмо Терзалии. Что в нем?

В конверте на белом листке бумаги было всего несколько строк.

...

«Тимофей, простите за все. Я очень виновата перед вами всеми. Боюсь, что главной причиной тех неприятностей, что произошли с вами, была я.

Увы, воображение иногда заводит нас слишком далеко. И все же надеюсь, что после вашей командировки вы заглянете ко мне на Арис.

Признаюсь, поначалу, прочитав эти строки, я мало что понял.

Она просит прощения! За что? Причина неприятностей? Что это значит? Недоразумение с ее неудавшимся спасением? Нет, что-то не то… Куда заводит нас воображение? Зачем это письмо? Почему мне передал его капитан через сутки после вылета с Арис?

При чем здесь воображение? Чье воображение?

И тут меня осенило.

Терзалия — уроженка Арис! Так вот кто был автором того нелепого приключенческого романа, в который мы все угодили! Планета Сверба, громдыхмейстер Хапс, генерал Нивс и другие — все они созданы воображением самой Терзалии… А потом туда, на Свербу, попали мы, пришельцы из обычного мира. А затем и сама Терзалия уже в качестве героини своего же произведения кинулась нас спасать, пытаясь выправить свой же сюжет… Так вот куда завело нас воображение!

Ничего не скажешь — история!

Выходит, я — литературный герой, влюбившийся в автора произведения… Гм! А с другой стороны, и сама Терзалия вдруг из автора стала героиней пыталась, причем несколько раз, предостеречь нас, выручить, спасти, так сказать, вопреки логике сюжета… Опять концы с концами не сходятся… Что же мне делать? Я ведь теперь жить не смогу без нее. Но как же быть? Я взглянул на капитана. Прохор безмятежно отхлебывал свой любимый вишневый сок и, как мне показалось, старался не смотреть в мою сторону.

— Капитан, — спросил я. — Вы догадываетесь, о чем она пишет в этом письме?

— Я не гадалка, — заметил Прохор, опуская бокал на столик и поглаживая бороду, — но могу предположить, о чем могла идти речь. Наверное, твоя Терзалия написала тебе о своей трудной и опасной профессии, кстати, одной из самых уникальных профессий в галактике. И одной из самых неблагодарных… Сам подумай, что приятного можно находить в таком занятии, как выправлять чей-то чужой бред, делать его наименее опасным для окружающих, спасать таких, как мы, случайно попавших в сюжет героев…

— Ничего не понимаю, — признался я. — Так кто же она такая?

— Фея, это по-ихнему, — ответил капитан, — а по-нашему — редактор придуманных действительностей. Иногда она помогает авторам, вносит какие-то поправки в их выдумку, а чаще, как в нашем случае, старается свести к минимуму вред от чьей-то бредовой фантазии.

— Теперь понимаю, она извинялась, что не сумела оградить нас от выдуманного мира Свербы… А я было решил, что она сама автор этого романа…

— М-да! — пробормотал Прохор. — Это, пожалуй, было бы уже слишком… Впрочем, не следует забывать, что все мы, в сущности, герои и соавторы одной и той же истории, которая называется историей человечества, а посему, помогая друг другу в беде и творя добро, мы исправляем наш общий сюжет. Именно поэтому я полагаю, Тимофей, что со временем мы еще отпразднуем ваше бракосочетание с Терзалией, ведь любая фея всегда остается женщиной. И не надо придавать своей физиономии такое постное выражение, не будем портить друг другу аппетита. А вот и Филимон, кажется, на этот раз на ужин он приготовил нечто совершенно восхитительное.

И капитан Прохор, как обычно, оказался прав…

Прошли месяцы и годы.

Вновь была встреча с Терзалией.

Были новые путешествия и приключения.

Много чего было, но об этом в другой раз.

45